когда я сидел на подоконнике в импровизированной артурчиковой комнате (импровизированной в том смысле, что вместо стен в ней - натянутые занавески) голышом, говорил с игрушечным тигром на иностранных языках и слушал музыку. Я сидела в относительной темноте, и смешно было, когда мимо проезжали машины и светом фар легонько задевали меня. Я не пугалась. Нет. Зайди ко мне кто либо - вела бы себя, как одетая. Вот.
На кухне шумели ребята - близко так, по-домашнему. Играли в настольные игры и пекли блины. Енот, выгнавший меня с кухни по причине излишней жары там и недостатка стульев, забегал каждые пять минут под предлогом "ну, что там, как" и целовал приятно очень. Пару раз я чуть не вывалилась в окно. Было забавно.
Потом сидели вместе, и мальчик Антон из Белоруссии рассказывал нам что-то о творческом потенциале Гитлера. Мы слушали в пол-уха, и улыбались. Мне очень нравилось, что мы с Енотом так близко. Такое ... светлое и родное чувство, знаете. Эмоциональная близость. Я даже хотела сказать ему, что Люблю его, как там, на Шипоте, но постеснялась.
Потом ушли на крыльцо (на кухне - адово пекло), пели, кусались и пили чай. Мне нравилось касаться его. Были моменты, когда... будто бы твоя душа одновременно находится сразу в двух телах. Ты делаешь что-то приятное ему, но чувствуешь это сам. Так как-то.
Я оставила ему подарок, но не знаю, что он испытал, открыв его. Надеюсь, что что угодно, но не равнодушие. Там колбаса детская, в которую втыкнута табличка "Чтоб колбасило", а есчо рисунок и флаг Москаляндии. Думаю, он оценит.
Нашли себе работу, скоро, ибо сидим как церковные мыши, без гроша в кармане.
Мама стала адекватнее реагировать на мои действия. Не нарадуюсь, прям.
Артурчик нарисовал мне кошечку, и сейчас я пойду повешу ее на стену, к коллекции (я коллекционирую рисунки хороших знакомых. захотите подарить мне что-то - я всегда за). А потом пойду качать пресс, в душ и прочее.
Творить хочется.
Завтра велосвадьба, и хотелось бы пойти.
Я люблю этот мир.