«Знаешь,» — скажет Он — «Постой-ка здесь, хорошо? Но не намокни. На, вот, держи мой зонт.» и уйдет куда-то, гордо и медленно переступая через мутнеющие лужи. Постоишь минуту, потом еще, волнуя сердце где-то на уровне коленок, а в зонт — дождь, остервенелый, хлещет и всё равно ему, что тебе нельзя уходить.
«Вон, видишь? Серебрится черепица кондитерской, совсем как рыбная чешуя» — прохрипит стариком в самое ухо, и ты подумаешь: «А правда ведь, чешуя!» — «Там тепло и уютно, да и всегда пахнет цветами. Всеми цветами радуги. Туда и иди. Он найдет тебя, так в каждой сказке бывает. Только уйди отсюда, отвлекает меня твой зонт, очень отвлекает.»
А ты не слушаешь, поешь свои глупые песенки про кота Вилли, что на соседней улице живет, забывая слова, но додумывая их находу. Дождь поворчит еще немного и притихнет, рассыпая последнюю воду бисером по зонту. А тут, глядишь, и Он появится. Насквозь мокрый, с примятыми красными цветами в руках и улыбкой, заставляющей улыбаться в ответ.
«Держи, Полосатая, только не думай ничего. Я же такой крутой, не пристало мне цветы тебе дарить. Менеджер не разрешает, так что давай это будет нашей тайной.»
Кивнешь довольно, потупив глаза, а потом поднять взгляд решишься, а Он — вот — губы в трубочку и поцелуя не избежать. И никаких «А как же «Я же такой крутой», и менеджер, и дождь, и черепица?». Под его зонтом, c красными цветами в руках, можно всё.
Так в каждой сказке бывает.