Я, мы, ты, бабочки, олени, радуга и пьяный-препьяный свет автомобильных фар.
Сегодня я снова соприкоснулась с чудом.
Пенка на лате с легкой горчинкой, через трубочку, и послевкусие синего честерфильда во рту. Я никогда не была одной из тех девиц, что гадают, в какой последовательности соединить подоконник, кофе и Его, чтоб смотрелось загадочно-непонятно. Что запихивают в статус вконтакта (к слову, меня там тоже нет) всякое про слёзодождь на щеках и носят бледно-розовое и пучки на голове (Чиполлино же, да?). Но я не о том.
Кофейня, в которой платят не за заказанный чай/кофе и сладости, но за время, проведенное в ней. Улыбающаяся официантка, приносящая заказы (позже она не выдержала и подсела к нам. Мы вместе играли в «шляпу»). Пианист, смущающийся меня, подсевшей, чтобы послушать его игру. Играющие в нарды юноши. Девушка, собирающая гигантский пазл. Шкафы, полные книг, доступных для чтения каждому.
Всё это было там.
Правда же Чудо, да?
Пенка на лате с легкой горчинкой, через трубочку, и послевкусие синего честерфильда во рту. Я никогда не была одной из тех девиц, что гадают, в какой последовательности соединить подоконник, кофе и Его, чтоб смотрелось загадочно-непонятно. Что запихивают в статус вконтакта (к слову, меня там тоже нет) всякое про слёзодождь на щеках и носят бледно-розовое и пучки на голове (Чиполлино же, да?). Но я не о том.
Кофейня, в которой платят не за заказанный чай/кофе и сладости, но за время, проведенное в ней. Улыбающаяся официантка, приносящая заказы (позже она не выдержала и подсела к нам. Мы вместе играли в «шляпу»). Пианист, смущающийся меня, подсевшей, чтобы послушать его игру. Играющие в нарды юноши. Девушка, собирающая гигантский пазл. Шкафы, полные книг, доступных для чтения каждому.
Всё это было там.
Правда же Чудо, да?